Чудо Арковской долины

О Сахалине и Курилах изданы сотни книг. К сожалению, об этом мало кто знает. Ну, не книжное наступило время. Книги теряются, забываются, выкидываются, и никакой всемогущий интернет тут уже не поможет, ибо далеко не все оцифровано, а если и оцифровано, то теряется в огромном потоке злободневных новостей.

А между тем, всякая книга — это яркая искорка в темном потоке вечности. Вот об этих искорках мы и будем говорить.

Наверное, на этой книжной полке будет и художественная литература, но в первую очередь все-таки та, которую называют историко-краеведческой. Не для того, чтобы вы поспешили ее прочесть (хотя это приветствуется), а для того, чтобы вы знали, что она, эта книга, есть, и в ней хранится частица нашей островной истории. Которая, между прочим, актуальна и сегодня. Именно история позволяет сравнить то, что было, и то, что есть, и дать оценку этим переменам...

Первым волею случая (и спасибо ему за это) на полку ставлю эпос об Арковской долине.

— Что это? — Естественно воскликнет практически каждый.

Когда вы едете в Александровск (официально — Александровск-Сахалинский, но мы-то знаем, о чем говорим) — ради истории острова или просто на самые лучшие на Сахалине пляжи, то после перевала попадаете на пыльную грунтовку: мелькает какое-то селение, какие-то развалины. Традиционная сегодняшняя сахалинская глубинка. Побыстрей бы миновать этот грустный проселок...

А вот Чехов писал о нем так: "Если художнику-пейзажисту случится быть на Сахалине, то рекомендую его вниманию Арковскую долину. Это место, помимо красоты положения, чрезвычайно богато красками, так что трудно обойтись без устаревшего сравнения с пестрым ковром или калейдоскопом..."

Ему вторили и побывавшие здесь чуть позже европейские путешественники Хоуз и де Виндт.

"На горизонте сверкали несколько заснеженных пиков, облитые солнечным светом луча, звон колокольчиков на шее пасущихся коров и аромат от стогов свежего сена, напоминали мне безмятежные летние дни в Швейцарии... Ландшафт был настолько завораживающим, а этот день подарил мне столько ярких впечатлений, что я почти пожалел, что он кончился, когда мы в сумерках достигли первой остановки в Арково. На поселок медленно опускалась ночь, в усыпанном крупными звездами небе восходил узкий серп луны…"

"Попавший сюда путешественник из Европы непременно удивится: и это Сахалин, каторжная земля, преисподняя России?"

"Лично мне Арковская долина представляется жемчужиной небывалой красоты и ценности, которую почему-то незаслуженно бросили в грязь, сказав при этом:

— Фу, … мелочь".

А это уже пишет автор эпоса.

Лужки — это Луговое, а крещена бабушка автора была в Березняковской тюремной церкви.

Ну а вся его дальнейшая жизнь практически полностью была связана с Арково, на шахтах которого он работал откатчиком, горнопроходчиком, бригадиром горнопроходчиков. И так до выхода на пенсию в 1991 году.

Достойная трудовая биография.

Но не менее достойным было и последующее.

Получилось.

Конечно, эти две книги с совершенно безыскусными и не привлекающими внимания названиями "А память хранит: Арковская долина в воспоминаниях ее жителя" (2012 год) и "Из истории Арковской долины" (2019 год) вряд ли кто сможет подержать в руках. Но они есть на ресурсе Александровск-Сахалинской центральной библиотечной системы, и ссылку на них я обязательно приведу.

Их можно читать по отдельности, но вместе они и составляют тот самый выше упомянутый эпос.

Первая — это лирическое путешествие мальчишки по долине — от Камышева перевала до моря ("порядка 20 км ± 1 километр", пишет автор).

"Рос я так же, как десятки таких же сорванцов, оставшихся на попечении матерей, так как большинство мужчин ушли на фронт и многие из них не вернулись. Не вернулся и мой отец. Вступать в жизнь нам, таким как я, пришлось не просто, но эту школу до сих пор вспоминаю с уважением. Ведь к концу войны мне было уже восемь лет, и к тому времени я и мои ровесники знали все съедобные травы, грибы, ягоды, ловили рыбу, были в какой-то мере помощниками в семье".

И какая же цепкая у пацана была память!

Вот 9 мая 1945 года.

"Хорошо помню тот день. Это был удивительно солнечный и теплый для сахалинской весны день. Как будто природа тоже старалась сделать людям добро и еще добавить людям радости к той, что и так ничем нельзя было измерить. Сначала я хотел попытаться описать эту радость людей, но вовремя понял, что сделать этого не смогу... А когда наступил вечер, со всех наших сопок полетели ракеты, строчки трассирующих пуль. Я знал, конечно, что все наши сопки просто начинены солдатами, но что их столько много..."

А вот начало освобождения южного Сахалина.

"Объявление войны на нас, пацанах, конечно, не сказалось. Единственное что изменилось — это противник. То мы воевали с "немцами", а теперь стали воевать с "японцами". Целыми днями, кто не попадал на детские площадки или после того, как отбывали эту "повинность", гоняли по горам, в большинстве своем босиком, не боясь ни змей, ни колючек, ни камней. И я вообще сейчас не могу понять и удивляюсь тому, как такая масса пацанов, вооруженных рогатками и луками и прочим, никого не покалечили...

Активизировалась в это время и подготовка парней и девчат к военному делу... Стреляли почти каждый день, почти каждый день велись и тренировки по рукопашному бою, а заодно и отпуску подзатыльников нам, вездесущим и везде успевающим пацанам. Правда, из-за этих учений очень сильно упали в цене пульки, потому что у каждого теперь их было много. И идя играть в пульки, штаны приходилось держать руками..."

Была и колонна наших бойцов, которая целый день шла через поселок на фронт — и женщины выносили им воду, картошку, огурцы... А потом была такая же колонна пленных японцев, которых отправляли через Александровск на материк: "Колонна шла, заполнив всю ширину дороги, так же, как когда-то шла на юг, на бой колонна наших солдат, которой не было видно конца... И им, так же, как и нашим солдатам, давали попить воды... Я не исключаю, что у людей в душе и была какая-то неприязнь, но она ни в чем не проявлялась".

Свою же первую книгу автор начинает с железнодорожной станции на Камышевом перевале. Да, три (!) раза в прошлом веке строили железную дорогу через Арковскую долину от Александровска до Дербинского (Тымовского). Последний раз в годы Великой Отечественной.

"Строили эту узкоколейку рабочие батальоны, в состав которых входили люди, непригодные к строевой службе. В одном из таких батальонов работал и родной брат моего дедушки, Шлапаков Родион Афанасьевич... О том, насколько трудна была эта работа можно судить по тому, сколько там было перемещено грунта, сколько было сооружено переходов через распадки. Сколько было построено мостов. Да каких мостов! Это же не мосты, а произведения искусства! Если на мост посмотреть со стороны, то представится, что распадок перегорожен деревянными кружевами... Но если вдуматься в то, сколько же человеческого труда было вложено только в один этот мост! И все это делалось, по-видимому, вручную. Уму непостижимо.

Жаль, что тогда у меня не было возможности приобрести фотоаппарат. Да, наверное, в те годы я еще и не задумался бы над тем, чего же стоит это сооружение, сколько труда, финансов, и как можно создать такое? Но неужели никто не сделал фотографию этого моста? А жаль".

Впрочем, более подробно о арковских железных дорогах уже во второй книге, которая представляет из себя уже настоящий исторический труд.

Дотошный автор спорит здесь с самим Чеховым: "И хотя А. П. Чехов в своей книге упоминает о том, что селения Арковской долины возникли стихийно, я с ним не согласен. Ну, уж коли вспомнил Чехова и выразил свое с ним несогласие, то заодно выражу свое несогласие и с его комментаторами".

Он прошел здесь (специально проверил спидометром) каждый километр, а поэтому знает о чем говорит. И вообще копает глубоко.

А что было тут до каторги? А когда, и откуда пришел сюда первый нивхский род? Что-то находит по архивам. Очень интересные люди из этого рода.

Но — "у самого мыса стояла избушка нивха Кафкана. Он-то, наверное, встречался с Чеховым. Вот если бы нынешний ум, да в то время — смотришь — что-нибудь еще можно было бы узнать у стариков... Сколько знали они — мне даже и присниться не может. Поздно хватился. Но хорошо хоть так...", — сетует автор.

А Шлапаков, действительно, работал, например, с шахтерами из рудника "Эриксон и Лильге" ("это были настоящие мастера!"), известном, как самом механизированном на Сахалине в начале XX века. Но о котором более ничего не известно.

Да что там "Эриксон и Лильге"!

"Будучи в 2012 и 2014 годах почти по месяцу в Южно-Сахалинске я пытался хотя бы что-то найти в архиве Сахалинской области, в бывшем комбинате "Сахалинуголь" о деятельности шахты "Арково" за период ее существования. Но ни планов горных работ, ни карт, где бы можно было найти расположение устьев, вскрывающих пласты выработок, никаких других интересующих меня, да и, по-видимому, будущих моих читателей, документов обнаружить не удалось. Может, я не там искал? Не знаю!"

Но это была не та шахта "Арково", о которой еще помнят мои современники. Нет. "Первооткрыватели шахты "Арково" прибыли в Арковскую долину 20 мая 1930 года на двух подводах с продуктами и инструментами. Первыми прибыли четыре человека. Кое-как устроившись на новом месте, эти люди приступили, по сути дела, к строительству новой шахты и нового поселка горняков "Арково-рудник".

Да, тот поселок, который проезжают по дороге в Александровск, не чеховский, он всего лишь с 30-х годов прошлого века.

А в 1946 году эту шахту закрыли, и всех шахтеров с их семьями перебросили на юг острова — поднимать японские шахты. И памятную сейчас шахту с лучшим в области углем (а уж александровцы понимали в этом толк) на "13-километре" начали строить только в 1959-м, и автор принимал этом самое непосредственное участие.

Но, к сожалению, мы уже не сможем об этом узнать.

Зато сможем узнать о многом другом. Например, об арковском детском садике. Посмотрите, какая удивительная судьба была у этого ныне несуществующего здания.

"После того как закрыли шахту "Арково", закрыли и садики, поскольку основная масса жителей поселка была вывезена на юг Сахалина, туда вселились зенитчики. У них было пять зенитных орудий. Стрелять, правда, они никуда не стреляли. Жили селяне с ними дружно. Ходили к ним в кино, потому что к тому времени старый клуб закрыли, новый разобрали и перевезли в Александровск. После солдат садик некоторое время простоял никем не занятый. Затем его заняла геологическая партия "Дальнефтьгеофизика", в которой после окончания седьмого класса и мне довелось поработать и походить по Сахалину и полюбоваться его красотами и понюхать суровость его нравов. Экспедиция простояла в Арково месяцев 9-12, затем она переехала в Кошевое, а затем в Ново-Александровск...

Нет, здесь я перепутал: сначала был госпиталь 506, а затем там поселилось общежитие экспедиции.

506 стройка занималась строительством железной дороги (Сахалинская сторона тоннеля на материк). Так вот со всех лагерей 506 стройки сюда свозили больных и мертвых. Заключенные стали возводить возле садика сплошной деревянный забор, строить вышки, натягивать колючую проволоку. Потом здоровых заключенных отсюда вывезли, оставив несколько человек для обслуживания госпиталя. Поскольку в госпиталь свозили все трупы из лагерей 506 стройки, а их привозили почти ежедневно и не по одному, то и работа у части заключенных была в основном копка могил и захоронение мертвых. Гробы делали из настроганных досок, прямоугольной формы, типа длинного ящика. Покойников, как сейчас помню, возила женщина на белой лошади. На могилах устанавливалась табличка следующего содержания: ряд № такой-то, фамилия, инициалы. Вот дата рождения и смерти, не помню, была ли указана или нет... то кладбище, которое находится сейчас по левую сторону от ручья, почти полностью состоит из захоронений заключенных..."

Кто-нибудь слышал о официальном массовом захоронении на Сахалине заключенных ГУЛАГА? Я нет.

Почему мы должны верить автору? Ну хотя бы потому, что его дом стоял на другом берегу ручья — напротив "садика".

"После смерти Сталина 506 стройка была закрыта. Госпиталь ликвидирован. Но зданию очень скоро нашли применение. Там сделали птичник совхоза "Александровский". Естественно, забор был сохранен, единственное, что не было охраны. И вот учтя это, мой предприимчивый сосед по фамилии Беломыльцев, приспособился ходить туда на охоту на пернатых. Он брал обыкновенный рыболовный крючок. Наживлял на него приманку, перекидывал через забор и ждал когда за забором "клюнет". Обычно долго ждать не приходилось, потому что кур за забором была масса. А дальше дело техники — тяни, да и только. Курица кричать не может — в горле крючок, а, махая крыльями, только помогает перебраться через забор. Так что птичий двор существовал не без пользы для селян. Но это не носило характера массовой охоты. Это можно отнести к любительскому занятию..."

И далее, далее, далее... История, история...

Она вообще насквозь прокатывалась через Арковскую долину.

Русско-японская война 1905 года? Ее сахалинское поражение началось здесь. Именно здесь бессрочный каторжник Кобылинский провел японский десант по тропе (ее, и не только ее, Шлапаковский тоже прошел от и до и не один раз) от моря в тыл Арковскому оборонительному отряду, в результате чего тот взорвав патронные склады начал стремительный отход к Дербинску, подставив тем самым под угрозу окружения оборонявших Александровск, которым тоже пришлось начать отход, закончившийся капитуляцией у Онор.

О, сколько еще можно рассказать об Арковской долине!

Но...

"Уважаемые читатели! Приношу свои извинения, что предлагаю вам к прочтению свою незаконченную книгу. Причиной прекращения работы явилось то, что я внезапно потерял зрение".

И в год ее выхода, 2019-м, автора не стало...

"Смогу ли я еще попасть в Государственный архив? Едва ли! Возраст не тот. И, по-видимому, то, что написано в газетах за 1925,1926,1927,1928,1929,1930,1931 годы останется в подшивках архива никем нечитанное. Ведь едва ли найдется еще такой энтузиаст. А у меня время уже в обрез. Но постараюсь сделать побольше из задуманного".

И он это сделал.

И еще одно. Островитяне, ветераны, пишите воспоминания. И ничего не бойтесь. Шлапаков два раза оставался на второй год именно из-за русского языка, о чем сам и пишет с улыбкой: "Особо не ладил с русским письменным, где чуть ли не в каждом слове делал ошибки. Не хватало мне внимательности, а потому учителя нашли единственно правильное решение — это повторить курс русского языка за четвёртый, а затем и пятый классы"...

Хорошие были учителя.

Источник