"Дылда": ржавчина жизни, зелень бытия и полчаса любви

На фестивале "Край света" конкурсные хиты как-то всегда очень быстро вычисляются. Опыт предыдущих фестивалей, интуиция, ряд вербальных и невербальных признаков… К новому драматическому жизнеописанию от молодого режиссера Кантемира Балагова "Дылда" можно отнести и тот факт, что бесплатные билеты смели и на первый показ, и на последующий повтор, а на входе в Чехов-центр доброй женщине, которая решила поделиться своими лишними контрамарками чуть не вывихнули руку (казалось бы, за всю историю "Края света" стоило бы привыкнуть к таким проявлениям жажды к искусству, но нет). Люди сидели в проходах, новые зрители пробирались в зал, уже когда фильм начался — полный фестивальный успех.

В обязательном для конкурсных фильмов представлении неизменный программный директор фестиваля Алексей Медведев признался, что он "первые 40 минут просмотра этот фильм ненавидел, а последние полчаса полюбил всей душой", вспомнил известное интервью Юрия Дудя с Балаговым, прорекламировал другое большое интервью с режиссером в фестивальной газете, пошутил насчет сходства молодого актера второго плана Игоря Широкова с текущим президентом страны — в общем, всячески подготовил людей к просмотру. К слову, фильм и должен был представлять Игорь Широков, но, по признанию программного директора, тот опоздал. Ох уж эти часовые пояса, долгие перелеты и неминуемый джетлаг… Но, как выяснилось позже в шатре Q&A, если и опоздал, то совсем немного — та призрачная фигура молодого человека, которого мы приняли за опоздавшего зрителя, и был Игорь Широков.

О фильме. Если в фокусе своего первого "фестивального хита" "Теснота" Балагов филигранно, с большим вниманием к деталям, описывал удушающие путы материнской любви в условиях лихих 90-х, то в "Дылде" он затронул тему, к которой редко обращаются режиссеры — и тогда, и особенно сейчас. Талантливых или же современных доблестных фильмов про Великую Отечественную войну очень много, а вот про послевоенные годы, особенно про сложный 1946 год, когда люди только начали возвращаться к мирной жизни, лежащей в руинах, — намного меньше. Оно и понятно — тематика сложная, болезненная, подчас неоднозначная, особенно в контексте современной истории. В каком-то смысле военная и поствоенная тематика становится табуированной — полшага от принятого канона изложения, и вот уже режиссера обвиняют в отсутствии патриотизма, покушении на святое, перетирании фактов и так далее.

Впрочем, мы отвлеклись.

Фильм "Дылда" для ученика Александра Сокурова — большой скачок от знакомой, родной местности и еще неостывших 90-х до того, что уже стало историей, требующей точной реконструкции и зрительского широкого кругозора. И каким бы ни был высоким уровень актерской работы (а он здесь высок — это сомнений не вызывает), важно, что наполняет кадр. В этом плане "Дылда" — фильм созерцательный и по-своему живописный. Разрушенный Ленинград, коридоры госпиталя, нехитрый быт коммуналки — каждая локация у Балагова — отдельный мир, отдельная картина. То полотно в духе экспрессионизма, то что-то из вермеерской бытовой живописи.

Что же до основного конфликта — фильм повествует о девушке по имени Ия. Она — медсестра в госпитале, попала туда после фронта, где получила контузию и соответствующие проблемы с психическим здоровьем. В первые минуты фильма у нее есть маленький сын Пашка. Но, на самом деле, не ее, а фронтовой подруги-зенитчицы, которая после демобилизации приезжает к Ие в Ленинград. Приземленная, бойкая, умеющая выживать Маша — полная противоположность состоящей из дыма и теней, щелчков и вибраций, почти прозрачной Ие. Это основной контраст данной киноленты. И основная трагедия — тотальная несовместимость двух женских архетипов и при этом их непонятное, но гармоничное существование вместе. Вопреки всему. Эта история многогранна, требует для себя множества прочтений и толкований, но при этом проста до элементарного.

Отлично, что Балагов не работает с "медийными лицами" и находит свои. В прошлый раз это была вытянувшая на себе всю драматургию и тихий ужас "Тесноты" Дарья Жовнер, в этот — удивительные Виктория Мирошниченко и Василиса Перелыгина, которые детально препарировали своих героинь — до каждого движения, вздоха, полуулыбки. Абсолютно растворились в происходящем, стали единым целым с повествованием. До такой степени, что зритель вряд ли узнает их в других фильмах, в других ролях.

Судя по отзывам, коих великое множество ("Дылда" закрепила за Кантемиром Балаговым звание фестивального любимчика), для режиссера начинается длинный и сложный путь. Из упреков в прогибании публике Канн и еще хлеще — какой-то там западной пропаганде с Запада (Канны в этом плане неплохо подкинули ветвь в костер своей номинацией), в искажении светлого образа женщины-солдата, в пестовании депрессии и чернухи в кино (хотелось бы сказать, что депрессия и чернуха — это как раз таки бравурные новоделы, возникающие в наших кинотеатрах каждое начало мая, но мы тактично промолчим). С другой стороны баррикад — вышеупомянутая Квир-Пальмовая ветвь (фильм в общем-то совсем не про то, но к этой квир-ветви еще вернемся), восхищение светом, цветом, оттенком охры и зелени в кадре (это всего лишь инструмент) и сводный хор про возрождение российского авторского кино.

Пока в активе "Дылды" приз за лучшую режиссуру и приз ФИПРЕССИ в каннском конкурсе "Особый взгляд". Это, конечно, замечательно, но, с другой стороны, это то кино, чей качественный уровень не нуждается в подтверждении наградами. То кино, после которого потенциальный зритель делает свои выводы и выносит свою мораль. То кино, которое говорит со зрителем, приглашает к диалогу и осмыслению, не навязывая своего мнения. Это редкость.

Конечно же, первый шок (в положительном смысле) обсуждения в шатре Q&A — это актер Игорь Широков — еще юнее, чем в кадре, крайне застенчивый молодой человек, с почти детской непосредственностью и обезоруживающей робкостью. В голове пролетело: "Боже, его же сейчас сожрут". Акту зрительского каннибализма препятствовал Алексей Медведев, который беспристрастно вел встречу, глушил эмоции (особенно в самом конце), дополнял вопросы, но чаще ответы самого Игоря. Впрочем, три четверти встречи прошли достаточно радушно, с весьма ожидаемыми вопросами (Где снимали? Как снимали? Как работалось с режиссером? Как стали актером?). Останавливаться подробнее на них не будем — вся эта информация есть и в других интервью, и материалах к фильму. Насторожило другое — что обсуждение скандального по большому счету (и для большинства местной аудитории — точно) фильма протекает как-то пасторально и спокойно. Но на ловца и зверь бежит. Когда почти все уже тихонько сбежали из шатра под проливной дождь, начались и негатив, и обвинения в пропаганде, и переход на личности от одного возмущенного зрителя. Вывод — всегда дожидайтесь конца обсуждений конкурсных фильмов — "на бис" там всегда все самое забавное. Но если серьезно — не слушайте никого. Доверяйте только своим впечатлением, не бойтесь заблуждаться и вовремя признавать свои ошибки. 9/10

Источник